Заслуженный тренер России, почётный "Динамовец"
«Я офицер. А офицеры не сдаются!»
"Я видел много карикатур, посвящённых ментам, гаишникам. Но ни в одной из них нет столько юмора, сколько есть в жизни. Вот несколько милицейских историй. Однажды пошли на обед. По уставу, уходя со службы, мы должны были оставлять оружие в дежурной части отделения. Идём, мимо нас – милицейский мотоцикл: «Мужики, там на чердаке какой-то человек прячется». Полезли на чердак, смотрим – между трубами тень бегает. Прячется. Раз прячется, значит, что-то не так. Я сверху прыгнул, руки скрутил. Мужик сразу: «Только не бей». Кстати, преступники и насильники очень боятся физической боли. Потом он сказал: «А вам за меня большую премию дадут». И оказался прав. Когда доставили в милицию, оказалось, что он приговорён к смертной казни, и каким-то образом сбежал из заключения.Когда увольнялся из ментовки, у меня в трудовой книжке не хватало листов для благодарностей: их давали за особо опасные задержания. А за психически больных бандитов – нет. Они не считаются преступниками, просто больные. Хотя брать их намного сложнее: психи не чувствуют боли. Выкручиваешь руки, а им хоть бы что. Как-то приехали к психически больному. Он жену связал и начал ей топориком волосы отрубать, все ближе-ближе к голове. Мы бревном дверь вышибли, вырвали топор, я пару раз через себя его перебросил. Уже в машине сидим, он заявляет: «Вы меня взяли - думаете, спасли жену. А я всё равно ей голову отрублю». У него мания была."
"Сейчас молодёжь другая пошла – не знает, что такое труд, привыкла балдеть. Я их называю балдёжниками. Соберутся в подъезде и не понятно, о чём говорят.
В 8-9 классе с 20 декабря по 10 января мы с братом работали на почте, разносили новогодние телеграммы, посылки. Зарабатывали себе на подарки.
Когда стал тренером, составлял план тренировок на четыре года! Было расписано всё: в какой день, в какой месяц, какой приём необходимо изучить. Я точно знаю, что за первый год обучения нужно пройти 26 приёмов в стойке и 105 основных. В конце обязательно экзамен.
Когда ребята начали выполнять мастеров спорта СССР, я понял, что пора уходить из милиции. Снял погоны – лишился четырёхсот рублей зарплаты, ушёл на восемьдесят восемь. Надо отдать должное супруге. Она мне сразу сказала: «Не нравится работа, уходи». А у нас уже было двое детей. Ничего…ремень потуже затянули и вперёд!
Женскую сборную тренировал. Всегда им говорил: «Девчата, я вас люблю и уважаю». А они смеялись надо мной, мол, нельзя одновременно любить и уважать."
